«Цифровой рубль — это замена наличному рублю»
К 2024 году Минфин планирует полностью избавиться от ненужного казне государственного имущества. Об этом в интервью «Известиям» на ВЭФ заявил замминистра финансов Алексей Моисеев. Кроме того, он рассказал об изменениях в программе приватизации, страховании частных инвесторов фондового рынка и возможности налоговых льгот для экосистем.
«Программа приватизации теперь будет скользящая»
— Минфин ведет работу по упрощению продажи госимущества. Позволит ли это ускорить приватизацию, которая идет медленно?
— Говорить о том, что сейчас темпы приватизации невысоки, не стоит. Однако мы обозначили для себя две принципиально важные вещи. Первое — провести инвентаризацию, то есть сделать электронный реестр всего того, что есть в казне. Важно при этом исходить из следующего пункта: если не доказано, что какое-то имущество есть в казне, то оно должно продаваться. До этого реестр, конечно, был, но его устройство оставляло желать лучшего. Он был не очень цифровизованный и не очень точный.
Заместитель министра финансов Российской Федерации Алексей Моисеев
Второе — это реформа сайта torgi.gov.ru. Пока он довольно неудобный для покупателей и не позволяет нам анализировать манипуляции с продажами. Но сейчас он подвергается полной модернизации. Этим занимается федеральное казначейство, оно старается сделать сервис похожим на сайт госзакупок. По первому вопросу (по электронному реестру), я думаю, сроки его исполнения — следующий год. По второму — тоже следующий год, но, может, успеем чуть раньше, возможно, справимся к началу 2022-го. Задача в том, чтобы каталог был правильно сформирован и точно отображал данные, а инструмент продажи был удобный и покупатель понимал, что ему нужно.
— Планируется ли внесение изменений непосредственно в процесс приватизации?
— Программа приватизации теперь будет скользящая, то есть она будет синхронизироваться с бюджетным циклом. Раньше, когда бюджет обновлялся раз в год, а приватизация раз в три года, было не очень удобно. Теперь и бюджет, и приватизация будут обновляться планово. Это такая техническая вещь. Главное, что теперь Росимущество сможет самостоятельно, не спрашивая правительство, выставлять объекты, стоимость которых не ниже 100 млн руб. Такой законопроект сейчас рассматривается и, думаю, осенью будет принят в Госдуме. Вообще, самая объемная работа связана именно с объектами казны — чего там только нет. Мы бы хотели, и это отражено в наших программных документах, полностью избавиться от ненужного казне имущества к концу 2024 года.
«Цифровой рубль всегда будет ваш»
— Принимает ли Минфин участие в обсуждении цифрового рубля, делится ли советами с Центральным банком?
— Да, мы с Банком России находимся в контакте. Понимаем, что рубль как валюта — это исключительно конституционные полномочия Центробанка. Мы просто участвуем в дискуссиях, но, как правило, решение принимает ЦБ. И в целом мы видим, что он прислушивается к мнениям, которые озвучиваются. Цифровой рубль, по сути, не является заменой обычному рублю. Цифровой рубль — это замена наличному рублю. Это означает, что у вас будет кошелек, но он никак не будет зависеть от банка. С наличным рублем по-другому — вы с банком заключаете договор, и деньги принадлежат банку. С юридической точки зрения, цифровой рубль всегда будет ваш, банк здесь выступает только как ячейка. Банк будет оказывать лишь клиентский сервис. Естественно, этот инструмент приобретет популярность среди тех, кто ценит безопасность — цифровой рубль нельзя украсть как наличные из кармана, и вы не связаны кредитной частью банка. В то же время за цифровую валюту вы не сможете получать проценты.
— Есть ли представление, как будет реализована идея цифрового рубля?
— Да, это будет приложение или как пластиковая карточка. Но карточка, конечно, уже устаревший продукт. Мы видим, что люди всё больше и больше пользуются приложениями. Есть иностранные системы, есть замечательное приложение Mir Pay. Смысл в том, что цифровой рубль для потребителя будет работать примерно так же.
— Многие пользователи сейчас сталкиваются с финансовым мошенничеством, навязчивыми звонками по телефону. Будет ли цифровой рубль безопаснее обычного с этой точки зрения?
— Вы знаете, в 2018 году было принято законодательство, которое значительно уменьшило банковское мошенничество. Но есть социальная инженерия. Люди представляются представителями банков, организаций, кем угодно и действуют по рецепту Остапа Бендера. Пользователи сами отдают деньги, причем как наличные, безналичные, так и цифровые. Не нужно отвечать на такие звонки. Обычно номера аферистов передаются в базу ЦБ.
Как раз вместе с Банком России мы пытаемся донести до людей идею финансовой грамотности. В то же время, конечно, мы должны защитить людей от мошенничества и недобросовестных продаж — мисселинга, когда говорят одно, а на деле всплывают какие-то комиссии, негарантированные доходности и так далее. Это вторая проблема, которая должна решиться за счет выхода 1 октября закона, принятого весной этого года. Он значительно ужесточает продажу инвестпродукции. В случае мисселинга банк должен будет выкупить финансовый продукт обратно и возместить клиенту все потери.
— А не рассматривается ли возможность страхования вкладчиков, если речь идет о фондовом рынке?
— Страховать — смотря что. Конечно, никто не будет страховать от волатильности. То есть человек, который пошел на фондовый рынок, должен понимать, что цена акции может как вырасти, так и опуститься, а может вообще уйти в ноль.
Вопросы страхования мы обсуждаем с сообществом уже давно. Мы в принципе не против, чтобы жестко страховать от мошенничества. Если брокер обанкротился, то такой риск страховать можно. Но опять же — люди сами отдают деньги брокерам. То есть брокер по факту инвестирует вашими деньгами, и тогда происходит кредитный риск, а такой риск мы страховать не готовы.
— Насколько важным вам видится регулирование экосистем банков? И стоит ли ждать такому бизнесу послаблений в части налогов, например НДС?
— Что такое экосистема? Это когда банк становится инвестором в разные другие виды деятельности. Банк должен заниматься сохранением денег. Но чтобы повысить доходность бизнеса, он создает экосистемы. При таком подходе банк получает больше привилегий, какие-то дополнительные доходы и так далее.
А что касается послаблений, не вижу пока в этом необходимости, посмотрим, как будет дальше. Знаете, у нас вся экономика бы хотела освобождения от НДС, а мы с вами хотели бы освобождения от НДФЛ. Как правило, освобождаются от НДС только определенные виды товаров, услуг и экспорт. Вот, мне кажется, в рамках этого и будем действовать.
